Транспорт

Билеты и теснота

Людмила Новикова (1970-е-нач.1980х, Москва и не только):

Вот транспорт всегда помню набитый и трудности с билетами. В детстве набитые автобусы и электрички, в которых и стоять-то трудно. Позже, как подросла, негласные правила захода в набитый автобус или вагон: распущенные волосы убрать вперед за воротник, сумку перед собой, все пуговицы застегнуть. И в особо трудной ситуации желательно встать перед высоким и сильным мужчиной (ему будет неудобно отпихнуть девушку, и он тебя впихнет в автобус, чтобы самому войти). Уж извините, мужчины, за эту хитрость, и спасибо, что никто ни разу меня не отпихнул. 

Но это Москва, масса народа. Однако позже мы с мужем много путешествовали по Союзу и писали кратко "путевые заметки". Сейчас, читая, я часто попадаю на такие места: "...дальше была утомительная эпопея с доставанием билетов"(Валдай), "в 14 часов на автовокзале в Белорецке с боем купили билеты на автобус"(Урал), "с 2-х до 4-х часов покупали билеты на Сатку" (Урал), "весь день получился посвященным переезду из Златоуста в Миас, вернее не самому переезду, а добыванию билетов". Муж пишет мне на открытке: "Успешно доехал до Семенова. Сейчас буду пробиваться на автобус до реки". Ну и т.д.

Причина всего этого, как мне кажется, та, что сначала делали ракеты и строили заводы, а автобусы, как и другие вещи для людей - на последнем месте.

Masha Gracheva (Ленинград, первая половина 1980-х):

Соглашусь, меня именно так учила бабушка штурмовать автобус: волосы, пуговицы, и влезть перед мощным мужчиной... На всю жизнь осталась привычка прятать длинные волосы за воротник перед входом в транспорт, делаю это автоматом. В моем районе в Ленинграде всегда были забитые до отказа трамваи и автобусы тоже. Вламывались с трудом, брали штурмом. Трамваи ходили с дикими перерывами, все мое детство стояли на морозе, на жаре и ждали у моря погоды. Однажды уже в 1987 году двери не смогли закрыться, и меня выпихнули на полном ходу спиной вперёд. Я успела ухватиться только за волосы подружки, она ужасно орала, но перехватить я не могла. Я так и провисела остановку. И ведь трамвай не остановили.

Владимир Король:

Анекдот об общественном транспорте тех времен: "Молодой человек, Вы же совсем на мне лежите! Но что я могу сделать? Ну сделайте хоть что-нибудь!"

Людмила Гоук (уровень инструктора райкома партии в небольшом районном центре, 1985):

Помню самолеты, летала много, денег до фига, билетов нет, подходишь к посадке, даёшь три рубля, и все - ты в полупустом самолете.

Виктор Иокиранта (Махачкала, 1970-е):

Для советско-партийной номенклатуры всегда было свободно: бронь. Мне интересно показалось на автовокзале в Махачкале. Плотная, горячая пробка у самой кассы. Только мужчины. Старикам, женщинам члены этой пробки покупали и передавали билеты.

Ася Кулагина:

Битвы в многочасовых очередях за билетами на самолеты-поезда это что-то...

Лидия Синицына:

А если пересадка в Ленинграде (Москве)? Нужно компостировать билет? Вот был ужас! Можно было весь день в очереди простоять. Прямых билетов не давали (без компостирования).

Людмила Новикова (1970е-1980е годы):

Мы много ездили по Союзу. Чтобы уехать, когда было необходимо, но невозможно было достать билеты, мы иногда ездили на электричках: доезжаешь до конечной станции электрички одного города, там автобусом до другого города, откуда уже идут электрички дальше, и там опять электричкой. Но это возможно только там, где есть электрички. В других случаях можно было дать денег проводнику, и он пускал на третью верхнюю багажную полку. Я не любила это, туда трудно забраться и душно там, но иногда приходилось. Там полагалось класть багаж, но не у всех было так много багажа, и были свободные полки. Там было мало места, нельзя было сесть или согнуться, можно только лежать. На них не продавали билеты, ты становилась как-бы "багажом" того, кто ехал внизу☺. И не было никаких приспособлений, чтобы туда залезть. Впрочем, ребята залезали легко, а нас подсаживали. Когда позарез надо ехать, особенно ночью - то поедешь и там. Спать там вполне можно.

Мириам Файн (Уральск, 1980-е, вероятно, вторая половина):

Однажды мне случилось ехать в "блатном" поезде. В командировке в Уральске не смогла купить обратный билет и попросила помочь. На следующий день билет мне принесли, и меня несколько удивила его дешевизна. В назначенный день и час я на вокзале не обнаружила этого поезда в расписании, в кассе мне тоже не дали вразумительных пояснений ("у кого купили - с того и спрашивайте"), и в тревоге я обратила внимание на ещё десяток человек, которые также мечутся по вокзалу. Выяснилось, что у всех билеты на этот же поезд, тоже купленные по блату, и даже в один вагон. Собрала всех в кучку, позвонила даме, продавшей мне билет, она сказала: "Ждите спокойно, поезд будет". И вдруг объявление "Поезд № ... прибывает на ... путь." Мы радостно побежали, но ... вагон закрыт! Долго барабанили, высунулся пожилой узбек в полосатом халате: "Как? У вас билеты в мой вагон?!" Но пустил, выражая явное недовольство. Запихал нас всех в три купе, хотя вполне мог расселить свободно. Купе в вагоне обычной длины было всего 8! Просторные, хоть танцуй, с широкими удобными плюшевыми диванами, зеркалами. Чистые туалеты с моющимися обоями и туалетной бумагой... Однако когда, не дождавшись постельного белья, я пошла его потребовать, "хозяин" укоризненно поцокал языком: всё его семейство - жена, дети как раз уселись плов вкушать, а мы явно мешали. Ехали неспешно часов на 5-6 дольше скорого, и больше в наш вагон никого не подселили. Кажется, и в другие тоже.

Виктор Иокиранта (Башкирия, 1982):

А я как-то в Башкирии в 1982 году на ж/д станции ждал поезда. На перроне были аккуратно сложены тюки, сумки в человеческий рост, длиной метров 20. Спросил у работника станции, что это. Оказывается, то была поклажа цыган. Спросил, это же сколько они за багаж платят? Он посмеялся: они за себя-то не платят, за багаж тем более. Они заняли один или пару общих вагонов, ехавшим пассажирам пришлось уйти в другие вагоны.

Сергей Титов (Минск, 1986-1990):

Яркие воспоминания из совковой юности оставил общественный транспорт, называемый на сленге водителей этого транспорта «скотовозом».

Добираться в свою “альма матер” приходилось ранним утром через весь город. День начинался с прихода на остановку транспорта, где стояла серая угрюмая стена строителей коммунизма. Учебное заведение располагалось в промышленной зоне. Поэтому весь путь следования родина показывала мне, насколько плотны её ряды. Когда раскрывались двери потрёпанных икарусов, монолитная толпа в кроличьих шапках заносила тебя внутрь, ты цеплялся за поручень и в неизменной позе спрессованных тел следовал к месту обучения. По понедельникам ощущения усиливались от густого перегара, источаемого советским социумом.

Зимой, когда морозы приближались к - 30, вынесенный толпой на последней остановке, у меня по щекам текли слёзы. Но не от гордости за страну, а от боли в верхней конечности, которую не имел возможности опустить всю дорогу. Кровь начинала поступать в почти отмороженную руку и хотелось выть от боли.

Сейчас всё это кажется дико, а тогда воспринималось как обыденность. Мы ведь должны быть счастливыми, родившись в советской стране, где нет буржуев-эксплуататоров, безработные не ночуют в коробках от телевизора, и даже негров не линчуют куклуксклановцы.

Сергей Бакалов (Воронеж, 1986-1992):

Подтверждаю.

Людмила Новикова (Москва, нач.1980х):

Мы однажды так в автобусе заднее стекло выдавили. Не специально, просто автобус затормозил, а потом резко поехал, и оно под давлением людей вылетело. Вообще много забавного можно вспомнить. Однажды ехали в набитом автобусе с моим любимым человеком. Тогда был самый разгар нашей любви, и мы были безумно счастливые. И вот я беру его за руку и начинаю нежно поглаживать. И тут незнакомый парень, который стоит рядом со мной, говорит: "Девушка, мне, конечно, приятно, но Вы ошиблись". Я там чуть со стыда не сгорела.

Михаил Чепик (Москва):

Как-то ехал в метро в институт с модным дипломатом и еле вырвался из толпы с одной ручкой от дипломата. Добрые пассажиры вслед выкинули сам дипломат. Сейчас, думаю, так бы не было.

Елена Иваненкова (Москва, 1970е):

А что в электричках творилось! Мне приходилось ездить в школу и универ из Бирюлево. В любую электричку кроме бирюлевской было утром не впихнуться. А бирюлевская по времени неудобно шла. А дальше на троллейбусе Б по Садовому кольцу (это в школу). Бывало двери не закрывались, и оттуда люди торчали.

Михаил Чепик (Москва):

В Подмосковные электрички порой трудно было забиться в сезон и в выходные. А моя компания часто ездила за город - на природу. Так мы ездили в пустующих кабинах машинистов. Ключики были к ним универсальные - мастера сделали.

Серафима Красноцветова (Москва, 1970е):

Помню давку в электричках. Чем ближе ко времени отбытия из Москвы, тем больше народу. Все места заняты, проходы полны, и стоящие наваливаются на сидящих.

Алексей Барбашов (Горький, 1986-1988):

г. Горький. Хроника. Учился там.

Jaugen Keppul (Минская обл., 1970е):

Добавлю, что дела с пригородным транспортом тогда обстояли намного хуже, чем с городским. Мы жили тогда рядом с г. Минском, вернее, "казалось бы, рядом". На деле эти 10 км до города почти всегда преодолевались с большими физическими и моральными трудностями. Переполненные вонючие автобусы, которые к тому же постоянно ломались, не соблюдали график движения, а зачастую были настолько утрамбованы людьми («как селёдки в бочках», - шутили пассажиры), что в них было невозможно забраться.
Что же касается цены - билет стоил 20 копеек. За месяц набиралась изрядная сумма. Проездной билет стоил 6 рублей, для студентов скидок не было. По сравнению с городскими тремя копейками за проезд в трамвае и проездным на все виды за четыре это было намного дороже.

Pavel Raysin (Москва):

В Москве был автобус 144, шел набитый через весь Ленинский проспект, а где-то в конце, возле мединститута, выходили почти все.
Ну вот, еду я в нем, прижатый толпой к заднему стеклу Икаруса в позе цыпленка табака, невозможно пошевелиться. У Икаруса просели до упора не только пневматики подвески, но и шины... Аж перекосило его. Приехали, наконец, туда. Люди выходят, выходят, я их вижу, уже они пошли по улице, автобус пищит на пневматиках и выпрямляется, а я все никак не могу пошевелиться. Давление не уменьшается. С великим трудом оглядываюсь и вижу: четверо ребят давят на меня, продолжают давить нарочно. В пустом автобусе. А сами смеются. Засмеялся и я. Хорошая шутка...

Liora Gabriel Lurie (Ленинград):

В ленинградском метро меня много раз вносило в вагон и бросало горизонтально на колени нескольких сидящих пассажиров. Всегда радовалась, что очки не слетели.

Max Filimonov:

В детстве при посадке в автобус утром можно было устроить себе аттракцион: поджать ноги, а людская масса сама заносит тебя в салон.

Елена Петровна:

Помню еще доикарусные автобусы. Жесть. Это да, было испытание... Икарусы уже было чудотехника.

Роман Мишин:

В ЛиАЗах было не продохнуть от выхлопов. Мерзкий автобус. Икарус в этом смысле был лучше, но он тупо не имел отопления.

Вячеслав Капорин:

Икарус имел отопление. Автономную печку, работающую на солярке. Но их просто сразу же воровали с автобусов. Это была ценная по тем временам вещь - печку ставили для отопления гаражей.

Олег Чехов (1980):

Ой, правда. В каждом слове. Иногда удавалось проехать сидя в стареньком уже тогда, в 1980-м, чешском троллейбусе, засыпая после дежурства на скорой и неосторожно поставив ноги на раскаленную печку. Вонь от горящих микропоровых подошв совковой обуви будила весь тралик.

Вадим Петров (Ленинград):

А в Ленинграде на посадке в транспорт надо было пропустить вперёд всех женщин и старший возраст, и нам оставалось висеть на подножках или быть зажатыми дверьми и вываливаться на каждой остановке, пропуская выходящих.

Екатерина Чистякова (Самара, 1984-1987):

А в Самаре никого не пропускали, кто слабее - тот на подножке. 40 мин ожидания автобуса, а дальше как описали выше до места учебы.

Олена Єдинак (Киев):

Ну был у нас в Киеве такой 14 автобус. Ехал с левого берега на правый на ВДНХ, где новые корпуса университета. О боях за влезание в это автобус помню до сих пор. И перекошенные на бок Икарусы, которые могли развалиться на любом подъеме, а у нас их очень много, тоже очень хорошо помню.

Глеб Лобода:

Детей учили кричать в автобусах. В ЛиАЗах впереди было стекло, в которое можно было смотреть в кабину и через кабину водителя, там же под стеклом был низкий поручень. Мы, дети, очень любили там стоять, удобно держаться и смотришь как автобус едет, и как водитель руль крутит. Одна проблема, поручень приходился на шею или грудь ребёнка, и в давке могли конкретно придавить. Вот детей и учили в этом случае вопить.

Дмитрий Руотси:

Когда ездили в деревню к бабушке на автобусе, то частенько шли с отцом на кольцо, где он показывал свой пропуск в автопарк, и нам открывали дверь. Можно было сесть гарантированно. А путь был почти час, большая его часть при очень плотной загрузке.

Глеб Лобода:

Анекдот из жизни: мой дедушка урвал дефициту, куриных яиц. Взял, понятно, по максимуму, сколько десятков в одни руки давали. И вот он с полной сумкой (или авоськой) полез в общественный транспорт, там давка. Он сумку прижимает к себе спереди и, чтоб ценный груз не подавили, он сгибается, выпячивая зад назад. Ему со спины возмущенно: "Мужчина, что Вы тут раскорячились, встаньте прямо!" Он в ответ: "Не могу, у меня тут яйца!"

Анастасия Куликова (Кишинев, 1980е):

А ещё, извините за подробности, меня постоянно лапали! Редко удавалось проехаться спокойно, постоянно приходилось или за руку хватать, или больно на ногу наступать извращенцу. Привлекать внимание людей боялась.

Яна Багрянцева:

Конкретный маршрут, из Академгородка в Новосибирск, ходил через 30 минут. Люди самоорганизовались в очередь (все-таки культура была в этом районе повыше) и по очереди заходили в автобус. Так вот, когда отъезжал битком набитый, на остановке еще оставался приличный хвост этой очереди. И люди ждали следующего 30 минут. Транспорта тупо не хватало.

Штурман Басов:

Автобусы практически не ходили по расписанию (хотя пробок не было), часто ломались. А про пропуск пешеходов водителями - просто не было такого правила в ПДД.

Поездки

Анна Богатырева (Волгоград-Душанбе, 1989):

Мы из Душанбе в 1989 везли два ковра, две люстры, один набор для ванной (зеркало и что-то там еще), около 15 чайников со свистками, крепдешин (он там лежал в уцененке, расцветки "не местные", его не брали), пластинки Высоцкого... Было нас тридцать человек: 26 учеников и 4 учительницы, ездившие в Душанбе на весенние каникулы через экскурсионную фирму "Спутник". Десять дней, 100 рублей с человека. Обещали сделать перерасчет, но не вернули ничего - наша девочка-групповод, местная десятиклассница, не являлась вовремя к группе, и нам приходилось на автобусе ехать на другой конец города ее забирать. Так на бензине и прогорели наши сотни. Жили мы в интернате для энуретиков, которых отправили на каникулы домой по селам. Кровати были застланы резиновыми прокладками (и чего мы не догадались их убрать), учителя жили с девочками в одной огромной спальне, как раз на 30 человек. Туалет был на улице, два незакрывающихся здания на 5 мест, разделенных перегородкой не до конца, низ не прикрыт. С нами жили еще тридцать человек из Казахстана, всего шестьдесят. И все мы отравились в столовой этого интерната гороховым супом. Все шестьдесят, минус почему-то два человека с железным организмом. И вот весь этот интернационал ночью идет в туалет, сопровождаемый громкими настойчивыми советами местного дворника, что надо всем дать аспирину. Учителя и ученики в соседних незакрывающихся (и дверей даже не предполагалось) "кабинках". Воды нет, только раковины на улице. На третий день по настоянию еще одной группы открыли туалетную комнату, но ... без смыва. Группа ругалась, их увезли в городскую гостиницу, тоже без канализации, но и без туалетов на улице. Нечего жаловаться. Личная гигиена осуществлялась в каком-то сарае, где нам дали тазик. Это была бетонная комната примерно с тремя-четырьмя дверьми, вроде бы запертыми, но кто его знает... Учителя, напомню, с нами. Аааааа! Как нас везли домой, это отдельная песня: нас было 81 человек в одном вагоне: тридцать русских, 24 таджика, 21 казах (учительница и ученики, опоздали на свой поезд, сели на наш, не пешком же идти! А третьи полки на что?) И еще шестеро демобилизовавшихся воинов-афганцев (разных национальностей), остановивших поезд, стоя на рельсах с криками, что поезд без них дальше не пойдет. Их выкинули где-то в Таджикистане и сказали, что они уже в СССРе, а дальше, в Харьков "сами-сами-сами". И проводник-узбек. И ему было холодно при +30 на улице. И он затопил печку. Мы просили таджиков его уговорить перестать топить, но таджики ничего не смогли сделать - он узбек, и ему холодно. Где лежали наши два ковра, две люстры, один набор для ванной и прочие чайники, понятия не имею. Не помню. Но ковер (он был мой) до сих пор лежит у меня в свернутом виде. Не могу расстаться.

Людмила Новикова:

В гостиницах чаще всего давали номера с подселением.

Вадим Акимов:

В гостиницах в советское время пожить пришлось немало. Если заселялся один, то практически всегда с подселением. Кошмар был жуткий. Вас заселяют не в номер, а на койку в номере. И стоит эта койка обратно пропорционально размеру номера. Подселение происходит абсолютно автоматически, если только у Вас не однокомнатный люкс, но его можно получить либо очень большой взяткой, либо начальственным уровнем. Это в любом фильме советского времени есть. Например, "Мимино".

Людмила Новикова:

То есть вы можете попасть в номер абсолютно с кем угодно? (Ну своего же пола, конечно). Может Вам запомнился какой-нибудь экзотический сосед?

Владимир Король:

Как правило, соседи особо не запоминаются. Дело в том, что в гостиницах жили командировочные, так что это обычно свои братья инженеры и мнсы.

Ягниченко Степан:

Автотуризм в СССР. Поездки планировали по несколько месяцев, ведь автомобиль нужно было как следует подготовить, чтобы он не встал на дороге. Что надо было взять с собой, чтоб вернуться домой?
1. Несколько канистр бензина. Автозаправки были редкостью.

2. Так как автомагазинов тоже не найдешь, то рекомендовалось взять: масло для смазки двигателя (на 5000 км пути) для одной заправки; смазка УС или УСс (солидол) — 1 кг, 1-13 (жировая) — 300 г; масло трансмиссионное — 0,5 л; тормозная жидкость — 0,5 л; дистиллированная вода — 0,5 л; восковая паста — 1 банка; изоляционная лента — 1 шт.; клей 88, БФ-2 и БФ-6 — 3 тюбика; шпагат — 1 моток; проволока железная мягкая — 1 м; электропровод (осветительный, высоковольтный) — 1 м; аптечка для ремонта шин — 1 шт.; золотники в сборе — 2 шт.; мыло для стирки (хозяйственное) — 1 кусок; сургуч — 0,5 брусочка (тот, которым запечатывали конверты в старину); маслостойкая резина — 1 шт.; обтирочный материал (тряпки, ветошь).

3. СТО тоже не было, поэтому необходимы были сильные руки и автомобильные камеры — 2 шт., ремень привода вентилятора — 1 шт., фильтрующая вставка фильтра тонкой очистки масла — 1 шт., стакан отстойника топливного насоса — 1 шт. (грубо говоря, это был топливный фильтр в те времена), прокладка стакана отстойника топливного насоса — 2 шт., диафрагма топливного насоса в сборе — 1 шт., конденсатор — 1 шт. (в старых контактных распределителях зажигания был конденсатор), электролампы — 1 комплект, ротор распределителя зажигания — 1 шт., комплект контактов распределителя зажигания — 1 шт., контактный уголек крышки распределителя — 1 шт., щетки генератора — 2 шт., свечи зажигания — 1 комплект, предохранители — 4 шт., стекла передней фары и подфарника — по 2 шт., передний тормозной шланг — 1 шт., подшипники передних колес — 1 комплект, грязезащитные резиновые чехлы — 1 шт. струбцина для вулканизации камер — 1 шт., малый разводной ключ — 1 шт., ножовка по металлу — 1 шт., напильники трехгранный, плоский, полукруглый — по 1 штуке.

4. И теперь для отдыха. Раскладные стулья, примус, небольшая печка, емкости для воды, палатка в те времена — это не привычный компактный мешочек, а громоздкая брезентовая конструкция, занимавшая половину багажника.

Прицепы и трейлеры в то время были дефицитом. Поэтому это все надо было распихать в автомобиле, салон которого был очень небольшой и скорость меньше 100 км в час.

Виктор Беляев:

Так и было. Едешь на машине, а в багажнике запчастей ещё на одну машину. Иначе никак. Ни СТО, ни шиномонтажных... Надейся лишь на самого себя.

Виктор Иокиранта:

Любые запчасти были дефицитом, их нужно было изыскивать.

Дмитрий Бречалов:

Автотуризм в СССР? Смеетесь? Ну, возможно, те, кто за несколько лет сумел накопить на автомобиль и смог-таки его получить, могли, конечно, отправиться в путешествие. Личных автомобилей было меньше 50 штук на тысячу населения. Отсутствие автозаправок, тем более автосервисов, кэмпингов и т.п. - это да, откуда ж им было взяться, да и зачем?

Михаил Тырновский:

Да, полмашины и я возил в багажнике. Совсем не смешно. Первое, что запомнилось после покупки М-408, это вызов в милицию. Оне, сполняя свой профдолг, интересовались откель деньги.

Alex Fokiev:

Да ну на... такой туризм, проще как Рэмбо тогда уж, с одним ножом в лес на месяц...

Юрий Ячменев:

Когда появилась продукция из Тольяти, ездить стало намного проще. Я на своих "Жигулях" ездил в отпуск с семьей каждый год и брал с собой в запас камеру и ремень вентилятора. Никакого масла или бензина. Если автомобиль в нормальном техническом состоянии, то и ехать можно вполне уверенно.

Дмитрий Могилевский:

Читая список, что нужно взять с собой, думаешь: ну нафиг, лучше дома остаться.

Andrey Meltser:

На Жигулях всегда возил с собой кучу запчастей и инструмента.

Dmitry Silin:

На Жигулях или на Мерседесе все-равно в дальнюю дорогу желательно иметь небольшой ящик, в котором должны быть предохранители, стяжки, изолента, кусок провода, лампочки, минимальный набор ключей, плоскогубцы, пару хомутов ... И тому подобное.

Сергей Шувалов:

Ездил так. Все перечисленное долго валялось у меня в гараже и на даче в сарае. Если поискать - что-то осталось до сих пор.

Александр Уманский:

Чистая правда. Я возил в багажнике трамблёр в сборе как минимум.

Жека Пищик:

Бензонасос, свечи, жиклёры.

Daimer Dopior:

Дикая отсталость страны, это похоже на путешествие по США в 1910-х годах. Потом частная инициатива всё обслужила. В СССР поганой этого не было.

Evgen Bolgar:

Совок был безграничным горизонтом возможностей научиться тому, что ты не мог сделать до этого 😊.

Андрей Баглык:

Приходилось ездить, укомплектовав автомобиль в соответствии с приведенным списком, и с запасом топлива на весь предполагаемый маршрут. Сейчас несколько проще: нужно только достаточное количество денег (лучше - наличных) на заправку, еду, ночлег и возможные неисправности. Но без хорошего набора инструментов, комплекта свечей, компрессора, проверенного домкрата и отбалансированной запаски; а также палатки, спальников, надувного матраса, МСЛ, топора и костровой треноги - больше чем на день из дому не высовываюсь. Привычка, знаете ли 😊.

Сергей Бакалов:

Товарищ возил с собой в багажнике ВАЗ 2101 полуось заднего моста.

Андрей Баглык:

И съемник полуоси - тоже? Без съемника её хрен выковыряешь.

Сергей Бакалов:

Андрей, и все сопутствующие "приборы и интрументы."

Boris Mete:

В те времена любой автолюбитель был автослесарем.

Olga Smyslova:

Совершенно верно. Все это (ну, может в деталях ошибусь) хранилось в машине, а в лихие 1990-е папа каждый раз перед поездкой загружал это все в машину, а потом - из машины, чтобы не сперли. Но самое главное, что основная проблема была в том, что когда что-то ломалось - это были часы стояния где-нибудь на шоссе с тщетными попытками поменять свечи или что-то еще починить. Однажды - это было в тот день, когда впервые взорвали дома в Москве - мы ехали с дачи и почему-то машина могла ехать только начиная со второй передачи, нужно было физически ее разогнать, на второй-третьей она ехала, а на светофоре глохла. И так толкали машину по всему Варшавскому шоссе, папа ехал вперед, мы с мамой догоняли на троллейбусе, потом опять толкали, и опять - до следующего красного светофора. У Шаболовки стояла толпа людей, но ни один мужик не вышел помочь - маму мы уже отпустили домой, а толкала я одна, типа хрупкая девушка 20 лет...

Андрей Баглык:

Ну, положим, и сейчас любая поломка в пути, которую не можешь исправить за полчаса своими силами - это "попадалово на деньги": к стоимости ремонта добавляется стоимость буксировки или эвакуатора. Посему перед дальней поездкой желательно убедиться в полной исправности автомобиля. Но вот чем действительно отличается нынешняя дорога от дороги советских времён: имея исправную машину и деньги - без еды и более-менее комфортного ночлега не останешься. Во времена СССР, к примеру, дорога Кировоград-Кишинёв имела название "голодний шлях" - на всю дорогу имелось одно кафе возле моста через Южный Буг...

Boris Gorshkov:

В СССР была неразвита туристическая инфраструктура—особенно структура независимого туризма. Ибо территориальная мобильность населения не поощрялась властью.

Валентина Капустина:

Мы с мужем в 1986 году ехали из Украины в Магадан. Кроме запчастей у нас машина была забита продуктами, потому что всё было по талонам, продуктов нигде нельзя было купить. Один раз за весь путь удалось поесть в кафе в Усолье-Сибирском. Чего там только не было! Объелись. Ночевать было негде. Старались спать у поста ГАИ или у частников. Два раза удалось устроиться в гостинице на ст. Зима и в Находке.

Maya Biene:

А давайте еще о путешествиях? Не о том, что никуда не пускали, и даже по стране билетов не достать было, и в гостиницу без блата не устроишься. А так просто.

В 1980-х годах я в среднем каждый месяц ездила на соревнования в радиусе 1200-1400 км от дома. Жила я на отшибе, сначала надо было добраться в областной центр хоть как-нибудь, потом поездом. Что было у меня в сумке кроме обычных вещей, которые берет с собой любой путешественник:
1. Кипятильник
2. Чашка
3. Ложка, вилка и ножик. Таскала реально везде с собой, в столовке не брала после нескольких лютых стоматитов, бррррр...
4. Кулечек с сахаром
5. Кулечек с заваркой
6. Кулечек с солью
7. Полотенце, в гостиницах, где мы жили, были только вафельные размером с носовой платок.
8. Хоть пару газет, или, если маме удалось купить, хоть пол-рулона туалетки. В гостиницах с этим дело было совсем швах. Газету еще и почитать по дороге можно было со скуки.
9. Мыло. Жидкого мыла тогда не было, надо было брать обычное, и завернуть мыльницу было не во что, чтоб не подтекало, целлофановых пакетов не было. Если ехали больше чем на неделю, голову тоже приходилось мыть мылом. Шампунь взять с собой было сложно, в доме была одна бутылка. Отлить не во что.
10. Еда. Хоть что-нибудь, хоть пару пачек печенья. Банка кабачковой икры и батон хлеба. А то приезжаешь на место, 8 вечера, все магазины закрыты, жрать охота. Тут же чаю вскипятил, бутерброд с икрой, и нормально.
11. Вода в стеклянной бутылке, пластиковых еще не было.
12. Минимум 1 учебник, никто ж за меня к контрольной готовиться не будет.

Это я еще ни одежду не положила, ни инвентарь, а сумка уже наполовину полная. Целлофановых пакетов, повторюсь, не было. 2 сумки поменьше вместо одной большой - не вариант, зазеваешься, у тебя одну стащат. Идешь постоянно навьюченный как осел. А рядом всякое хамло, которое норовит твою сумку пнуть, сесть на нее или просто выкинуть. Сколько чашек я побила! А сколько раз прямо в сумке разбивалась бутылка с водой и все растекалось! Я и в полотенце заворачивала, и в обувь прятала, нереально спасти, если на твою сумку наехала тележка с пирожками на вокзале.

Инвентарь дорогой, чехол у меня на шее болтался, в нем же и кошелек, и свидетельство о рождении. Я готова была за него драться до последнего. Надо было постоянно быть начеку и смотреть по сторонам. Да, мы ездили большими компаниями, и тренер вставал в дверях поезда или автобуса одной ногой наружу и не убирал ногу пока 100% все наши не зашли. Другие пассажиры пользовались тем, что ребенок не может дать отпор, и могли тупо вытолкнуть обратно. Или сесть на твое место "уступи нижнее больному человеку". Или сесть прямо на тебя, если жопа больше чем сиденье автобуса. На меня однажды кто-то упал с верхней полки, я чудом успела ноги убрать. Увидела краем глаза шевеление и инстинктивно ноги подтянула. Повезло.

Хотя бы 2 человека должны были остаться смотреть за сумками, пока остальные бежали в туалет. Если оставался только один, сумку могли выхватить и убежать с ней. Мы разыгрывали на спичках кому оставаться, и оставшиеся просто не сводили глаз с сумок. Если было полно народу, нас запросто могла согнать с места какая-нибудь бабка. Залы ожидания, в которые можно пройти только имея билет, или платно, появились уже позже. А тогда нашими соседями были бомжи, попрошайки и еще какие-то темные личности. В 99% случаев рядом находился тренер и обходилось без эксцессов. Но он же тоже был живой человек, и тоже мог отлучиться в туалет.

Хостелов для больших компаний не было, были во время каникул студенческие общежития с тараканами или гостиницы. В 90% такие, что туалет в конце коридора. Мы никогда ничего не оставляли в гостинице, об этом даже было написано на ресепшене - не оставляйте ценные вещи. А тогда все вещи были ценные. В спортзале тоже постоянно все таскали с собой. Зазевался - что-то украли. Я однажды зимой домой в кедах возвращалась, как я ревела из-за украденных в поезде сапог! Хоть бы тот, кто их стащил, потом без ног остался. Думала, что никто не польстится на мой тогда 35 размер. Ан нет.

По возвращении я выворачивала сумку наизнанку над ванной и долго заглядывала в каждую щель, вдруг там таракан притаился. Не хватало еще домой притащить. Зачастую мы приезжали последним автобусом в час ночи воскресенья, а в понедельник надо было топать в школу. В школе уже ждали однокласснички, которые готовы были порадоваться и похлопать в ладоши, если тебя вызвали, а ты не готов. Но это уже другая история…

Разное

Анна Богатырева (Волгоград, конец 1980-х):

У нас в Волгограде была странная система оплаты за проезд. Билетиков (талончиков) на трамвай у водителей не было, а кондукторов не полагалось. Талончики покупали в кассах на остановке, но они закрывались в 7 или в 8, а сами трамваи ходили до ночи. Не купил талончик вовремя - иди пешком. В музыкалке, работавшей допоздна учились интеллигенты. У моей подруги кто-то вытащил из кармана пальто талончик, а взамен положил три копейки. Карлсон, наверное...

Елена Юккина (поселок в Карелии, конец 1980-х):

У нас тоже такая система была. Было, правда, ещё несколько старых автобусов, в которых стояла возле водителя (не знаю названия) прозрачная коробочка с щелью, в неё бросаешь монеты и отматываешь билет. Надо его было компостировать как талон или нет, не помню, потому что этот автобус редко был на рейсе. А в основном, да, заботились о наличии талонов заблаговременно.

Анна Богатырева:

В автобусах у нас так и было. А в трамваях и троллейбусах - компостеры. При этом автобус стоил шесть копеек, троллейбус пять, а трамвай три.

Елена Юккина (поселок в Карелии, конец 1980х):

Я жила в захолустье. У нас только автобусы ходили. Двух видов: старый Львiв и "новый!" Паз, у которого летом решётка радиатора закрывалась картонкой, а зимой фуфайкой.

Борис Файфель (Саратов, 1970е-1990е):

В детстве и ранней юности я не представлял, что такое общественный транспорт. До 6-го класса я ходил в школу, которая находилась от дома на расстоянии примерно c киллометр. Ходил чаще всего пешком, хотя можно было проехать и 1-2 остановки на трамвае-троллейбусе. А в 7-й класс я пошел в другую школу (знаменитую Саратовскую 13-ю). Она находилась от дома метров на 500 дальше.

Эта лепота закончилась, когда наша семья получила квартиру в Ленинском районе Саратова. Помню, как я первый раз поехал домой на "пятерке". Дело было летом, жара, а троллейбус набит так, что ребра трещат. И не продохнуть. Подумал тогда, что это следствие задержки (мол был обрыв, стояли долго, вот народ и накопился). Я не догадывался, что так ездить на учебу и работу - с работы мне предстоит... почти 30 лет.

Сейчас общественный транспорт стал другим: появилось масса маршруток, допотопные совковые автобусы превратились в комфортабельные западные (пусть не новые, но вполне себе ничего). Да и отечественные троллейбусы стали лучше... А мне захотелось вспомнить, как выглядело это "завоевание развитого социализма" в 1970-1990-е годы прошлого века.

... Раннее зимнее утро. Стою на конечной "пятерки". Я не один - еще человек 50, притоптывая, ждут троллейбуса. За спиной у нас светятся окна диспетчерской. Это довольно большое здание, внутри - комната отдыха водителей. Там кто-то пьет чай. Пара троллейбусов припаркована на стоянке рядом с диспетчерской. Что они тут делают, непонятно. А мы стоим на перекрестке и всматриваемся в даль... Не появится ли из-за поворота троллейбус? Время тянется медленно, а морозец продирает. Наконец, появляется троллейбус, подруливает к остановке, открывает двери. Ура! Торопя выходящих пассажиров, занимаем места. Водитель запирает кабину, берет какую-то засаленную тетрадь, гаечный ключ и ныряет в диспетчерскую.

Мы ждем. 5 мин. 10 мин... Вдруг из репродуктора, висящего над диспетчерской, раздается гнусный простуженный голос: "Троллейбус 2145 на маршрут не идет, пойдет троллейбус 2311". 2145 - это тот, в который мы набились. Снова выходим (некоторые ругаясь в голос). Машина 2311 стоит на стоянке. Двери закрыты. Снова ждем. Из диспетчерской появляется водитель, открывает двери. Снова набиваемся. Троллейбус выруливает на маршрут.

На первой же остановке - толпа. В троллейбусе уже тесно, но, оказывается, можно набить еще. И еще. И еще много раз. Остановок через пять становится ясно, что войти в троллейбус больше не сможет ни один человек. Водитель проезжает остановку (с очередной толпой) и останавливается метрах в ста за ней. Я притиснут к заднему стеклу и вижу мимику пассажиров, оставшихся на остановке. "Сильно матерная мимика" (В.Суворов "Аквариум"). Два-три парня припускаются бегом, надеясь успеть. Успевает один. Второй прицепляется "на колбасу". Зимой это смело.

Летом я и сам, случалось, цеплялся. Но однажды произошел неприятный случай, надолго отбивший у меня охоту ездить "на колбасе". Было так: ехал домой, троллейбусы идут набитые. Троллейбус на остановке двери не открыл. Но сразу за остановкой - светофор. И красный. Троллейбус встал. Дай-ка, думаю, прицеплюсь, проеду, пока он не высадит тех, кому сходить надо, да и зайду внутрь... Таких "умных", кроме меня, оказалось еще двое. Ну, висим "на колбасе". Троллейбус рванул, и попер! Проехал одну остановку, вторую, третью... Чувствую, руки затекают, того гляди - отцепишься и грохнешься. Но тут троллейбус остановился...

Вернемся, однако, в зиму. Едем... И вдруг раздается громкий щелчок, и мы валимся вперед. Троллейбус останавливается. Обесточка. Можно сидеть и ждать. Но работа-то ждать не будет. Люди, ругаясь, выбираются из троллейбуса. К счастью, мы уже добрались до таких мест, где кроме троллейбуса можно сесть на трамвай и автобус. Правда, там комфорта не больше, но у автобусов, по крайней мере, не бывает обесточек.

И вот я доехал (на автобусе, в который втиснулся с задней площадки). Пора выходить. Но теперь водитель не открывает заднюю дверь. Надо проверить билеты, поэтому выход - через переднюю. Толкаешься, продираешься...

И так - каждое утро.

Вечером ситуация повторяется, но в еще более форсированном варианте. Ну, это понятно: на работу людей доставить все же нужно. А как они с работы доберутся - их проблемы. Днем, кстати, давка не пропадает. Что, на первый взгляд, странно. Ведь поток пассажиров становится меньше... но и троллейбусов тоже становится меньше. Экономия! Советские люди - не баре, и не такое вытерпят.

Вот еще картинка. Дело было в 1980-е... Ехал с Волги домой в Ленинский. Вечер (часов 9), декабрь, снегопад. Стоим, ждем. Ни троллейбуса, ни автобуса... Наконец, подруливает "Икарус". Набились, поехали. Народу на каждой остановке прибывает. Но едем, и слава Богу!

И тут кто-то локтем нечаянно выдавливает узкое вертикальное стекло на задней двери. Водитель в микрофон: "Освободите автобус, он дальше не пойдет". Мы (пассажиры) рассердились и не стали выходить. Тогда водитель разворачивается, ставит автобус на обочину. Хочешь-не хочешь, народ стал расходиться. Но образовалась инициативная группа, которая решила жаловаться. Нашлись бумага, конверт, ручка. Я подошел, и порекомендовал привести в письме реальный обратный адрес, чтобы было куда ответить. Энтузиазма это не вызвало, и я продиктовал свой. А потом мы разошлись, матеря водителя.

Через три месяца я вдруг получаю письмо и СПАТП (Саратовское пассажирское автотранспортное предприятие). На бланке, чин-чином... В письме написано, что в настоящее время водитель Гнеушев, находится в командировке, поэтому никаких мер принято быть не может...

В общем, лет через 10 жизни в Ленинском районе я проникся к городскому транспорту холодной ненавистью. Но что можно было сделать? Ездить на такси? Это тоже было не так просто (такси на каждом углу не стояли). Да и дорого. Поэтому я сделал единственное, что можно было сделать - просто перестал платить за проезд. В троллейбусе, автобусе, трамвае - неважно! Иногда нарывался на контролеров, платил штраф.

Когда стал зарабатывать лучше, стал ездить только на попутках. А 28 лет спустя мы перебрались на другую квартиру, которая близко расположена к работе. Теперь хожу пешком.

Но и сейчас (если нужно поехать далеко), я игнорирую муниципальный транспорт. При прочих равных предпочитаю автобусы (они в Саратове частные) или маршрутки.

В конце 1970-х мой московский товарищ рассказал мне об "идее" одного экономиста: а давайте сделаем городской транспорт вообще бесплатным и просто введем налог на транспорт. А то троллейбусники говорят: "Мы плохо работаем потому, что вы плохо платите". Тогда мне эта идея показалась очень здравой. Но потом в "Литературке" (Гайд-парке советской интеллигенции) было опубликовано две статьи. Автор одной проталкивал идею транспортного налога. А второй презрительно написал: "Да это глупость! Если гортранспорт будет получать деньги от налогов, завтра у них сломаются ВСЕ троллейбусы! Зачем работать, если деньги и так придут?" Эта статья начала менять мое совковое мировоззрение (о чем разговор отдельный).

А знаете, сколько стоил проезд в транспорте? После реформы 1961-го (когда была проведена 10-кратная деноминация), были введены единые цены. В Саратове трамвай 3 коп, троллейбус 4 коп, автобус 6 коп. До 1961-го цены билетов зависели от расстояния. Новые цены соответствовали средним. С начала 1960-х из транспорта стали исчезать кондукторы. Появились примитивные устройства: опускаешь свои копейки и отрываешь билет. Первые устройства были рассчитаны на людей сознательных: можно было оторвать билет, ничего не бросив в кассу. Естественно, продержались они не долго. И были заменены на "хитрые" устройства: опускаешь монеты, тянешь ручку вниз, падает отрезанный билетик. Устройства были ненадежными, часто ломались. Иногда "съедали" монеты, а иногда давали билеты бесплатно. К началу 1970-х созрело гениальное решение: проездные талоны. Покупаешь сразу 10 штук. Заходишь в транспорт и компостируешь талон (пробиваешь дырки спец. компостером, закрепленным на стене). Никому не приходило в голову, что это – типичная авансовая форма оплаты (я ЗАРАНЕЕ оплатил 10 поездок). В таких случаях цена поездки должна бы быть меньше...

Естественно, что работать от этих новаций транспорт лучше не стал.

Кстати, интересно сопоставить масштаб цен. В 1971-м поездка на "пятерке" в "город" (как тогда говорили), стоила 4 коп. А на такси - 1 руб. В 25 раз дороже. Сейчас на "пятерке" билет стоит 10 руб, а поездка на такси - 250 руб. В те же 25 раз дороже. Удивительно, но факт. Это я тем, кто твердит, что в совке все было дешево и доступно.

Петров Іван (небольшая деревня в Тамбовской обл.):

В СССР было всё лучшее детям, и не только своим детям, а и детям Африки. Я вырос в небольшой деревне Тамбовской обл. В деревне был детсад и школа 3 класса. Уже в 4-8 класс ходили в соседнюю деревню за 3 км в одну сторону (2 одноклассника ходило 6 км ), а в 9-10 класс – туда же или в ПТУ 12 км в одну сторону. Именно ХОДИЛИ, и не по асфальту, а по советской социалистической дороге с канавами и лужами. Никто подвозить 10-летних детей в школу и не думал (бывало что, кто едет машиной или телегой, остановится, подвезет). Зимой в плохую погоду, конечно же, сидели дома. А так - велик или ногами. Правда, где-то году в 1987 колхоз купил автобус (на базе газ-53, марку забыл) и начал возить, если дорога позволяла. Я не скажу, что так было кругом, у нас было так.

Алла Михалёва (Забайкалье, Читинская область, военный городок на станции Бада (по бурятски - Яма)):

Пошла в 1 класс в школу - всего 2 км, правда, надо было переходить глубокую балку с речушкой, через которую вместо мостика было перекинуто бревно. В 40 градусов мороза школу никто не отменял. Чтобы не отморозить руки, портфель привязывали на веревке - через плечо. Школьных рюкзаков в 1951 не было. Если вдобавок поднимался буран, несколько раз нас возили на крытом грузовике. Но эти "нежности" были очень редко.

Sviatlana Malakovich:

Моя мама ходила в одну деревню в младших классах через болото по кладкам, а потом - в другую деревню в десятилетку через лес.

Ирина Егорова:

Да, у меня родители тоже из деревни, тоже ходили пешком в соседние деревни, поэтому и знаю.

Александр Сестринский (Смоленская обл.):

Мне до школы нужно было пройти всего 1 километр. Зимой по пояс в снегу.

Ирина Егорова:

Кошмар, я думаю во всех деревнях так было...

Sviatlana Malakovich:

Практически во всех небольших деревнях.